Профессор Юрий Бандажевский - самый молодой доктор медицины на просторах всего бывшего Союза. Ученую степень доктора медицинских наук он получил в 31 год, а через два года, в 1990-м, стал первым ректором созданного Гомельского государственного медицинского института. С 1991 года Бандажевский исследовал происхождение патологий у жителей загрязненных радиацией территорий.
Вместе с коллегами они провели 285 вскрытий. В среднем в организме умерших было обнаружено 100 беккерелей цезия на килограмм, в сердце - 1000, а в почках - 3000… Это притом что у беременной хомячихи, которой Бандажевский вводил 100 беккерелей цезия, 59% хомячат рождались уродами! «Человеческая» статистика еще страшнее. Каждый год в Беларуси рождается не менее 2500 детей с генетическими отклонениями: аномалии костей, пороки внутренних органов, анэнцефалия (отсутствие головного мозга)… В Гомеле Бандажевский с коллегами обследовали несколько сотен девочек-подростков и обмерли: женские половые клетки вытесняются мужскими!
Летом 1999 года Юрия Ивановича арестовали среди ночи. Долгое время семья даже не знала, где он. В июне 2001 года Бандажевского признали виновным в «получении взятки» и осудили на 8 лет. Наказание именитый зек отбывал сначала в колонии, последние полтора года - на вольном поселении.
Вечером 5 августа Юрий Иванович вернулся домой. С собой он привез бульдога Чапу (ему год и три месяца) и кота Тимофея - семилетнего черного красавца. Тимофея котенком подарили дочке Наталье, когда посадили папу… Уже через пару дней после возвращения профессор завел хомячков. Скоро эксперименты можно будет продолжать…
Я получил 100 тысяч писем поддержки, но они не из Беларуси…
- Юрий Иванович, такое чувство, что о проблеме радиации публично говорили только вы…
- Может, это волнует и других людей. У каждого свой подход к оценке. Комментировать других людей я не хочу. Достаточно того, что я сделал сам. Конечно, за шесть лет я успел бы еще больше… Ведь это серьезная проблема для всего мира.
- Вы не хотите помочь простым мамам и папам, которые не знают, как безопасно кормить детей?
- Это было бы слишком просто. Копать надо глубже. Грубо говоря, нужно избавиться от радиоактивных элементов в продуктах питания - вот и все.
- Не кушать белорусские продукты?
- Я сформулировал свою мысль. А как - это уже личное дело каждого. Я сказал, что знал. В ответ со мной поступили просто: засунули в тюрьму. Чтобы не говорил. Больше я говорить не буду.
- Чтобы снова не засунули?
- Нет же! Бояться мне нечего. Человек, который прошел через такое, уже не боится ничего. Я просто не хочу - это будет мой урок тем, кто отказывается это слышать. А кто захочет услышать, найдет в Интернете поисковый сайт, напишет там фамилию «Бандажевский» - и прочтет все необходимое. Там целые книги.
- Кто поддерживал вас в заключении?
- Я получил более 100 тысяч писем со всего мира, но я не ощущал поддержки от своих коллег и учеников в Беларуси, хотя их много. Там, где меня ждут, ценят, просят, где переводят каждое мое слово, там я буду работать. Если я не вписываюсь в эту систему, я не собираюсь за нее волноваться. Потому что сама она не волнуется.
- Может, в Беларуси люди просто боялись высказывать солидарность с вами?
- Может быть. Но я же не говорю о сборе подписей и петициях. Не было даже писем поддержки, только от знакомых… Когда я вернулся домой, жены Галины Сергеевны не было. Случайно позвонил француз, и когда он услышал мой голос, в трубке был сильнейший крик!.. Через несколько минут стали звонить люди со всего мира…
Но я ни на кого не обижаюсь. Я люблю людей, которые живут тут. И вся моя деятельность направлена на заботу о них. Я буду заниматься наукой, ради которой страдал, и которая меня спасла.
Норм содержания радионуклидов в пище вообще не должно быть
- Если белорусы так легко относятся к проблеме радиации, получается, они безалаберно относятся к своим детям?
- Если я утвердительно повторю ваш вопрос, начнут говорить: ах, какой Бандажевский хам, как он нас всех оскорбляет!.. Вы и сами все видите.
- Какая сейчас должна быть зона отселения?
- На сегодня я не владею объективной информацией. Когда-то мы называли цифру 100 километров. Хотя человек может столкнуться с радиацией и через продукты питания, сидя в минской квартире. Надо научиться получать продукты только из тех источников, в которых вы уверены.
- Из своей деревни молочко можно брать?
- Да, если там нет радиоактивного загрязнения. Можно перестраховываться и другими способами. Когда я варю, например, мясо, то добавляю соль и первый бульон после кипения сливаю. Так же и с рыбой. Хотя в Гомеле, в радиационной зоне, я нашел опята, которые при измерении радиации дали результат ноль. Я съел их с большим удовольствием и был очень рад, что такое тоже есть.
Очень долго мы с коллегами боролись за ужесточение норм содержания радионуклидов в пище. Я считаю, что их вовсе быть не должно. А люди, которые составляют нормы, устанавливают какой-то допустимый уровень, и немаленький!..
- Бытовым дозиметрам можно верить?
- Такие дозиметры хороши для измерения уровня радиации в помещениях, на местности. Продукты питания лучше измерять аппаратурой со специальными камерами, куда помещаются продукты.
Меня заставляли, и я прилюдно мел двор, но гордость у меня осталась
- Юрий Иванович, за эти 6 лет из тюрьмы регулярно доходили вести о плохом состоянии вашего здоровья.
- Чувствую себя великолепно!
- А как же операции, которые вам делали в тюрьме?
- Операции были тяжелые, но я их пережил. В тюрьме открылась моя старая проблема - язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки. Мне удалили аппендицит. Были неполадки с обменом веществ в печени. Но мужчина не должен рассказывать о том, чем он болеет.
- Как к вам относились тюремные врачи?
- Доктора хорошие, я им благодарен. Они сделали все, чтобы я был здоров. И ко всем остальным заключенным отношение было такое же уважительное. В тюремной больнице катастрофически не хватает оборудования. Я буду стараться найти возможность как-то им помочь.
- А как к вам относились сотрудники колонии?
- Кто-то сторонился меня. Но в большинстве они были настроены доброжелательно, расспрашивали о моей научной деятельности. Мне давали возможность писать, работать - это главное, за что я им благодарен. Перед выходом на свободу я поблагодарил этих людей за то, что они были людьми.
- Как вам удалось приспособиться к жизни в колонии?
- Я разработал свою систему выживания, которая включает комплекс физических упражнений, психологический тренинг и определенное питание. Я оформил ее в виде брошюры и размножил. Среди заключенных она пользовалась успехом!
- Зимой водой не обливались?
- Если была такая возможность, то обливался. Хотя только обливаться - это было бы слишком просто.
- И как вам в заключении удалось соблюдать режим питания?
- Когда я вышел на вольное поселение, стали возможны передачи в неограниченном количестве. И я заказывал ровно то, что мне было надо. Например, мне по моей третьей группе крови гречневая каша или макароны не нужны, потому что именно моему организму будет тяжело их переварить. А вот рис, овсянка - мне хорошо. Ел рисовую кашу, овсянку, овощи. Просил передавать мне капусту. Еще я очень люблю соленое сало, в котором, кстати, радиация практически не накапливается. Мои любимые женщины чудесно его делают - именно так, как я люблю. И ночью, придя домой, я с таким удовольствием отрезал и ел это сало!..
- А сколько вы спали?
- Последнее время немного - часа четыре-пять ночью и, если удавалось, полчаса-час днем.
- Кем вы работали в заключении?
- Последний год я работал в колхозе, на ферме. Сначала сторожем, потом слесарем машинного доения.
- И в чем заключалась ваша работа?
- От меня зависело все обеспечение дойки коров! Я следил, чтобы работало оборудование. Контролировать всю эту технику не так просто. Работа интересная…
- Удои в колхозе подняли?
- Это нескромный вопрос. Я вам делаю замечание. Я не позволяю никому, даже самым высоким людям, которые хотели что-то сделать со мной, даже намекать на какой-то юмор в этом деле. Если еще будет такой вопрос, мы закончим, и я запорю вам интервью. Конечно, профессор на ферме – это издевательство, плевок мне в душу. Я же не слесарь Вася с улицы… Даже когда меня заставляли мести прилюдно двор, я мел его… Но гордость у меня осталась.
В тюрьме я проводил исследование на червях
- На каких условиях вы вышли из тюрьмы?
- Я освобожден условно досрочно. Какой-то период времени меня просто будут контролировать. Я не смогу пока выезжать за границу.
- Юрий Иванович, неужели после всего этого вы останетесь?
- Вопрос очень сложный, хотя ответить на него можно односложно, я не буду отвечать.
- Расскажите о книге, которую вы написали в заключении.
- Сейчас она издается во Франции на французском языке. Я назвал ее «Философия моей жизни». Туда вошел мой тюремный период. Но это не просто дневник: встал, поел, пошел работать, - а моя мыслительная деятельность. Мой мозг продолжал работать - без литературы и нужных материалов.
- На понятном нам языке книга издаваться будет?
- Я этим заниматься не буду. Если кто-то захочет издать - пожалуйста. Те, кто уже захотел, и переводчика нашли, и деньги, и издательство. Здесь мою книгу читать не будут. Здесь, даже если мне голову отрубят, ничего не будет.
- А в Интернете книга появится?
- После выхода французского варианта отдельными главами я вывешу ее в сети.
- Кстати, мы часто упоминаем в разговоре Францию. Почему именно там к вашей работе такой интерес?
- Во Франции 98% ядерной энергетики. Это колоссальный фон! И рядовые французы борются за радиоактивную безопасность общества, стараются снизить влияние.
- В тюрьме вы в какой-нибудь форме занимались наукой?
- По мере возможностей. Изучал свойства разных сортов чая - проводил исследование на червях. Дело в том, что сотрудники библиотеки (они же и зеки) выливали остатки чая в вазоны с цветками - так они «подкармливали» растения. И мы обнаружили, что там страшно расплодились черви!.. Причем разные сорта чая по-разному влияли на репродукцию червей! Исследовали эту закономерность – и пришли к выводу, что для человека лучше всего зеленый чай, а из черных сортов - цейлонский. От них черви размножались наиболее интенсивно. Науку можно делать везде. Тем более мыслить.
- Что вы читали в тюрьме?
- Там чудесная библиотека. Я пересмотрел всю классику, которая была в колонии, - Толстого, Гоголя… Я приходил в библиотеку, чтобы порадовать себя этими книгами. Библиотека - это светлое пятно в моем тюремном пребывании.
- А какие светлые пятна были еще?
- Возможность мыслить, записывать какие-то светлые идеи. В эти моменты я забывал, где нахожусь. Поддерживали письма от любимых людей, которых ждешь, письма из-за границы. Писали детки, рисовали мои портреты. Все это невероятно трогает. Я весь был в этих письмах. Сидишь над ними и плачешь… За раз мне приносили две-три тысячи, я не успевал их вскрывать. Под Новый год присылали какие-то сувениры, игрушки.
- Куда вы теперь пойдете работать?
- Пока не знаю. Буду искать применение своим силам. Французская сторона хочет помочь мне организовать тут лабораторию для продолжения моих теоретических исследований. Если разрешат открыть, будем работать. А пока я поеду в мой родной Гродно, чтобы побыть со своей старенькой мамой. Я ждал этого шесть лет…
ДОСЬЕ «КП»
Юрий Бандажевский родился в 1957 году в Гродненской обл. В 31 год стал доктором медицины, в 33 - профессором. В 1990 году возглавил Гомельский государственный медицинский институт. Проводил исследования воздействия радиации на организм человека. В 2001 году признан виновным в получении взятки и осужден на 8 лет. Тогда же стал 25-м человеком в мире, получившим Паспорт свободы, который дает право жить на территории любой страны Евросоюза. Почетный гражданин 15 французских городов, в том числе Парижа. Почетный доктор Марсельского университета.